Каникулы-2014. Часть третья

Это третья часть отчёта, а есть ещё первая и вторая.

Наутро после юбилея Сабина повезла нас в аэропорт. Было холодно и шел мокрый снег.

Когда мы строили планы на поездку, был вариант взять в прокат машину и доехать от Хартфорда до Чикаго своим ходом, чтобы насладиться хорошими дорогами. В отличие от большинства моих друзей, я ни разу не ездил за рулем за границей. Однако некоторые знатоки сказали, что смысла в такой поездке нет: мы потратим больше времени, бензин и прокат обойдутся не дешевле самолёта (мол, внутренние перелёты стоят дешево), а смотреть по дороге будет всё равно не на что, всё довольно однообразно. В итоге конец обсуждению положил Майкл, оплатив нам билет на самолёт в Чикаго и обратно. Поэтому, с одной стороны, я так и не порулил по их хайвэям, но с другой стороны, я насладился этими дорогами всё равно — с пассажирского сиденья. Одно из главных преимуществ длинных ног заключается в том, что мне не нужно кричать “shotgun”, чтобы претендовать на переднее пассажирское место: все и так предлагают мне туда сесть.

Мне показалось (или я уже стал забывать детали), что для интуристов разницы между посадкой на международный и на внутренний рейс в США нет. Всё те же длинные очереди, досмотры, разувания и бесконечные коридоры. Впрочем, в единственный раз, когда я воспользовался внутренними авиалиниями в России, процедура тоже мало отличалась от международной посадки. Разница только в том, что у нас ты подходишь к очередному барьеру, где нужно пройти, например, досмотр, а там никого нет. И ты ждёшь, когда сотрудник вернётся с обеда, санитарного часа, учёта, переучёта или из туалета. А в Штатах все ожидания были связаны только с тем, что народу в аэропортах было очень много, и поэтому были очереди.

Ой, потом забуду рассказать. Фотографии у меня нет, потому что мне показалось несколько неэтичным доставать там фотоаппарат, но на обратном пути я посетил туалет в международном аэропорту города Чикаго. Вы знаете, если бы у меня там, например, случился сердечный приступ, и врачи скорой помощи посчитали бы, что мне срочно нужно провести операцию, я бы в последнюю очередь думал об антисанитарии. У меня в ухе за неделю больше грязи скапливается, чем в этом общественном туалете было.

— Сэр, вам нужно выключить ваш дивайс.
— Он находится в автономном режиме, вот смотрите, самолётик нарисован. Я книгу читаю.
— Окей, сэр, простите за беспокойство. Если вам не трудно, снимите, пожалуйста, наушники, мы снижаемся.

Вот так должно быть. Не знаю, зачем нужно снимать наушники, но как-то убедительно это звучит. Для сравнения, у нашего соседа во время перелёта Нью-Йорк—Москва стюард чуть не отнял планшет, когда сосед отказался убирать его на время приземления. Доводы про самолётный режим никого не интересовали.

Перед отлётом я предусмотрительно качнул карту Чикагского метро. И вот мы получили чемоданы, нам нужно попасть в метро и покурить, и, видимо, мы выходим из аэропорта не в ту сторону. Оказавшись на автомобильной парковке, мы смогли получить свой nicotine fix*, но потеряли направление, в котором следовало искать метрополитен. А я ещё внутри аэропорта обратил внимание, что нету указателей к метрополитену, а есть только к электричке. Ну, или я так это понял для себя. Метрах в 50 от нас была припаркована полицейская машина, я пошел прямо к ним. Как я уже говорил ранее, хлебом не корми американских полицейских, только знай себе спрашивай у них дорогу. И в этот раз усатый дядька с бляхой тоже был явно рад помочь.

*Когда мы приземлились в Нью-Йорке, Майкл встречал нас на выходе из аэропорта, мы ступили на американскую землю и спросили, где прямо тут срочно можно прямо щас покурить. Майкл сделал вид, что не порицает нас и произнёс что-то в духе «Вам — везде». В это время позвонила Сабина и спросила, как идут дела, и Миша сказал ей, что нас встретил, что сейчас мы получим свой nicotine fix, и он отвезёт нас в гостиницу. Меня тогда это очень насмешило, потому что я знал два значения слова fix: починка и укол, то есть доза. И сочетание двух этих смыслов в одном слове мне казалось очень подходящим к ситуации, когда я хочу покурить. Поэтому, собственно, я использовал это выражение, думая, что оно Майклово, авторское и очень смешное, в течение всей поездки. А вернувшись домой, полез в словарь, и выяснил, что есть такой американизм: fix — порция, доза, пайка. То есть ничего сверх того, наверное, Майкл и не имел в виду.

Я к этому времени не разобрался ещё, будет ли работать мой мобильник в интернете в Чикаге, или лучше не экспериментировать с роумингом (про роуминг внутри США я вам не расскажу, а то ляпну какую-нибудь глупость. Если честно, я даже не пытался разобраться, как-то пустил всё на самотёк). Поэтому неприятным сюрпризом было то, что я открыл карту Чикагского метро, а она мне и говорит человеческим голосом, что ей нужно срочно синхронизироваться, а интернета я ей не даю. Зачем, думаю, тебе синхронизироваться, картонная твоя голова? Неужто в Чикаге каждые три дня новую станцию метро открывают? Но программа не запускалась без интернета, хоть вот ты тресни. Я скрепил сердце и подключился к местным сетям. И оказалось (нет, это реально очень круто!), что программа подключается к диспетчерской метрополитена, чтобы знать точное расписание вплоть до секунд. Я не просто не видел такой пунктуальности раньше, но даже и ожидать не мог. Хотя, казалось бы, даже в нижегородском метро есть над путями табло, которое показывает, когда ушел последний состав и когда прибудет следующий.

Я вам всё ещё не рассказал о том, как не заблудиться в нью-йоркском метро? Вот и ждите теперь до тех пор, пока опять о нём разговор не зайдет :)

Наша гостиница находилась на Ист Охайо Стрит примерно в 70 метрах к востоку от Норд Мичиган Авеню. А Норд Мичиган Авеню эта самая — это как в Нью-Йорке Бродвей, как Тверская улица в Москве. Весь город можно поделить на восточную (ближнюю к озеру) и западную часть, а Норд Мичиган — как раз между ними. Более того, из всей длины Норд Мичиган Авеню принято ещё выделять кусок, который называется Magnificent Mile, то есть Великолепная миля. Это центральный кусок центральной улицы. И вот там мы и жили :)

 

Чикаго называется в Америке Ветренным городом. Подтверждаю: прозвище это не дураки придумали. Первое же, что бросилось в глаза, когда мы вышли из метро, было количество зонтиков у прохожих. При этом мне кажется, что этими зонтиками там люди защищаются не столько от мокрого снега, сколько от ветра. И за сто метров от метро до гостиницы мы ощутили всю прелесть местного климата собственными лицами.

Я уже, кажется, говорил выше, что мы выбрали не самое комфортное время года для путешествия, и это я настоял на том, что нам не понадобится тёплая одежда. Но когда через час мы сидели в кафе и смотрели сквозь витрину на улицу, было совершенно четкое ощущение, что вот сейчас мы доедаем ланч, потом, допустим, поедим здесь обед, но между обедом и ужином же нам точно придётся спуститься с нашего балкончика и выйти на улицу. Хотя здесь и подают совершенно удивительный супчик и умопомрачительные сэндвичи. А люди пролетают мимо кафе, как мэрипоппинсы, и те, что входят в двери, явно пытаются отдышаться: на улице рты залепляет снегом.

Это местечко, в котором мы сидели, называлось Potbelly. Мы нашли его, потому что я решил проверить, как работают рекомендации от трип-эдвайзера. Вот вы оказались в незнакомом городе, и хотите поесть в недорогом и вкусном месте. А знакомых у вас в городе нет. Что нужно делать? Нужно спросить у незнакомых. Рекомендательных сервисов в интернете миллион, я выбрал тот, который мне давно уже казался адекватным и более-менее популярным (а популярность повышает объективность, потому что понять среднюю оценку по трем оценкам сложно. Скорее всего, все три будут от владельцев и менеджеров ресторана. А если оценок за сотню, то уже можно доверять такому мнению, по-моему) — Trip Advisor.

Итак, вернемся на час назад. Напомню, что на улице мерзкая гадость, мы стоим в дверях гостиницы, собираемся короткими перебежками, уже без чемоданов, сходить куда-нибудь на поздний завтрак. Спрашиваем у трип-эдвайзера. Тип кухни: любой кроме восточной. Средний чек: не более трёх монет из пяти. Средний отзыв: не ниже четырех звезд из пяти возможных. Тадам! Нам предлагается 500 мест в радиусе пяти километров, 100 мест в радиусе километра. Но это невозможно. Как же выбрать из ста мест? Не может быть, чтобы на площади… как это? 3,14*1^2=3,14. Не может быть, чтобы на площади пи квадратных километров было сто заведений общепита. Ну ладно, тогда идём в то, у которого больше всего звезд и отзывов. Идём сквозь бури, снега и льды, зонтиков нет, под ногами лужи, встречный ветер… Закрыто. Прямо на двери написано трогательное объявление о том, что хозяева признательны своим постоянным клиентам за пятнадцать лет, проведенных вместе, очень жалеют, что не смогли познакомиться с нами с Машей, но с октября 2014-го кафе закрыто. Навсегда. Умолять бесполезно.

Следующую рекомендацию от Трип-эдвайзера мы уже выбирали исходя из географического положения. И им оказался как раз некий Потбелли. И было написано, что вот есть у них вот такой-то сэндвич и отличный сырный суп. Мы попытались заказать и то, и другое, но именно того рекомендованного сэндвича не оказалось. Мы попытались сделать вид, что мы-то знаем, что нам нужно, и что, мол, нас не обманешь: давайте, говорим, сюда этот ваш самый вкусный сэндвич. И тогда только юноша на кассе заговорщицки нам прошептал, что он не знает, почему самый вкусный и самый популярный сэндвич сняли, но менеджер ему запрещает это обсуждать.

То, что нам предложили в Потбелли, оказалось очень вкусным, и я весьма рекомендую вам при случае туда зайти. Более того, впоследствии оказалось, что в Чикаго этих самых Потбелли штук 20, и мы потом проверили ещё одну точку, там тоже всё круто.

Я разрываюсь между двумя бургерами, которым бы я хотел поставить высшую оценку за время нашего пребывания в США. Это бургер из BBQ-ресторана Bear’s Smokehouse в Хартфорде и тот, который мы ели в Epic Burger на Ист Онтарио Стрит в Чикаго. Пожалуй, что поставлю обоим. А чтобы не нарушать работу ваших слюнных желёз, покажу только сытую Машу и меловое меню из Bear’s.

Во многих ресторанах в меню нам встречалось root beer. Ах да, не с того начал. Мой друг Борис ездил в Штаты за год до нашей поездки, и приехал с твердым убеждением, что увлечение американцев пивоварением (в том числе — домашним и ресторанным, то есть так называемым крафтовым пивом) дало свои результаты, и теперь в США варят лучшее пиво в мире. Такое вот оценочное суждение, основанное на паре троек вёдер, выпитых за две недели. А я, надо сказать, вообще пива не пью. Оно, по-моему, горькое.

И вот в очередной раз мы заказываем какие-то огромные бургеры, а Маша ещё заказала путин с говядиной, и я решил, что вот сегодня-то вместо лимонада я закажу себе, пожалуй, пива. А то совсем безалкогольно у меня поездка проходит. Сейчас пиво хотя бы должно на фоне копченого мяса раскрыться полностью. Не то что бы я прямо вот так долго эту мысль вынашивал и обдумывал хорошенько, но когда я подошел к автомату с газировками, я, не долго думая, налил себе что-то с названием Root beer. Описать его вкус я теперь уже не смогу, это надо было сразу записки вести. Но это не пиво. И не… В общем, это рутбир. Больше ни на что не похоже.

Википедия вот тут пишет нам: корневое пиво (Рутбир, англ. Root beer, также известное как Сассапарилла) — газированный напиток, обычно изготовленный из коры дерева Сассафраса. Популярно в Северной Америке. Производится двух видов: алкогольное и безалкогольное. Безалкогольная версия рутбира изготавливается из экстрактов или сиропов с добавлением газированной воды и занимает 3% рынка газировок США.

В преддверии дня благодарения очень многие заведения в Чикаго были приоткрыты. Скажем, у нас бы с таким режимом работы можно было бы столкнуться с первого по 10 января. Вроде бы магазины работают, но там никого нет, и продавцы немного сонные, и кошка спит на прилавке. Впрочем, мы посетили всё, что хотели, купили всё, что было нужно. Может быть, единственным исключением была обзорная экскурсия по городу на пароходе. Считается, что это такой обязательный гвоздь программы — вид на город с воды, и вообще обзорная экскурсия нам бы не помешала поначалу. Но, видимо, погода была неблагоприятная, и пароход не ходил.

Кстати, знаете ли вы, что реку Чикаго (не путать с Москвой-рекой) каждый год вот уже сорок лет красят в ярко-зеленый цвет на день святого Патрика? Я видел на фотографиях. Это удивительная история. А вот тут Маша около этой самой реки, но река обычная, серо-голубая.

 

Ещё в Чикаго я изобрел коктейль. Наверняка, специалисты по истории коктейлей найдут что-то подобное в анналах, однако, я до сих пор убежден, что если такой коктейль и был придуман ранее, то нужно его, как минимум, переименовать. Сам я называю его «Коктейль Чикаго». Состав очень простой: две части доктора Пеппера к одной части Егермайстера. Возможно, подойдет какой-нибудь другой биттер, но вот Dr. Pepper точно нельзя заменять в этом коктейле ничем другим. Можно даже пропорцию слегка варьировать. Например, когда мы выходили на улицу, я во фляжку наливал примерно 1:1 и даже чуть больше Егермайстера, потому что места во фляжке мало, а на улице много холодно. А когда я пил его дома, классическая пропорция соблюдалась более строго. И даже иногда 3 части пеппера на 1 часть биттера. Потому что Егермайстера мало, а вечера длинные. И, кстати, Егермайстер я использовал не классический в зеленой бутылке, а spicy, в коричневой. У нас я такого раньше не видел.

О, да, не могу не оставить хотя бы в двух словах своё восхищение ликвор-шопами. Представьте себе супер-маркет размером, скажем, с «Ашан». Не, это я загнул. Размером с «Перекрёсток». И вся эта площадь уставлена только алкоголем. Один ряд — сотни наименований водки, другой — сотни бурбонов, третий — скотчи, четвертый — красные сухие вина. Цены наши и их вполне можно сравнивать. Я бы не сказал, что у нас алкоголь сильно дешевле. Наверное, так: импортные напитки у нас стоят столько же, а местные у нас дешевле. Вот сигареты у них сильно дороже, это правда.

 

На второе утро в Чикаго мы вышли из кафе, где только что позавтракали вафлями, и прохожая спросила у нас, как ей пройти в Мэйсис. А это такой гипермаркет в центре города (они, наверное, во всех городах США есть. Если я правильно понимаю, то во всех случаях это многоэтажное здание, один этаж посвящен женской одежде, другой — мужской обуви, третий — косметике и джинсам, например. По крайней мере, так было и в Нью-Йорке, и в Чикаго. А в Хартфорде Мэйсис был горизонтальный, похожий на нашу Мегу. Два этажа, но огромная площадь), и так совпало, что я хорошо себе представлял, как туда пройти и объяснил ей дорогу. И, видимо, я обмолвился, что ей повезло, что она спросила нас именно дорогу в Мейсис, потому что вообще-то мы здесь второй день, и пока знаем город ещё не слишком хорошо. К этому времени я, скажем, хорошо понял, как устроен центр, где мы живем, запомнил три улицы к Северу, пять улиц к Югу и знал, где вокруг находятся станции метро. И слово за слово мы разговорились с этой барышней, а она оказалась немкой-туристкой, и мы обсудили, на что стоит посмотреть, какая скверная погода, а как там у вас на германшчине, и как там путин. И когда мы попрощались, Маша сказала: «Вот! Вот её я понимаю, как будто она по-русски говорит!» Дело, видимо, было в том, что она говорила медленно, может быть, строила фразы попроще, но вообще это показалось мне забавным: понимаю немецкий английский лучше, чем американский английский, потому что я учила английский в русской школе.

А вообще мне кажется, что, если сначала Маша, может быть, действительно, испытывала языковой барьер, то к концу поездки она уже всё прекрасно понимала, и если не могла принять участие в любом разговоре, то только из соображений кокетства и безопасности. Как в том анекдоте про мальчика, которому раньше всегда нормально солили.

       Я уже много раз рассказывал вам про экскурсии, так вот ещё раз подчеркну, что я не против самих по себе экскурсий в некоторых случаях. Однозначно у меня вызывают антипатию только экскурсоводы. Поэтому от посещения Уиллис-тауэра ощущения у нас остались только самые положительные. Этот самый Уиллис-тауэр (бывший Сирс-тауэр) — это самый высокий в США небоскрёб. Третий в мире по высоте небоскрёб. Общая высота всего на 13 метров меньше, чем у Останкинской телебашни, например.

А надо заметить, что у меня есть приобретенная (откуда что берётся?) боязнь высоты. То есть сосёт под ложечкой даже когда по телевизору показывают, как кто-то сейчас упадёт, или вид с горы, например. (Кстати, вы знаете, что такое сосёт под ложечкой? Я всегда воспринимал это выражение очень абстрактно, пока герой Юрия Никулина в фильме «Двадцать дней без войны» не объяснил мне, что вот эта неприятная боль внизу живота перед экзаменом, или на краю обрыва — это и есть «сосёт под ложечкой».) И тем не менее, я очень рад, что мы побывали там наверху, потому что красота, конечно, необычайная. Пускай дальше вместо меня говорит мой мушкет, но если получилось не очень убедительно, поверьте на слово. Хотя, конечно, передать ощущение от подъема на лифте со скоростью хреналион метров в секунду я передать не смогу никак. Я сейчас загуглил вместо вас, так вот его скорость 29,3 км/ч, а скорость лифта в обычной девятиэтажке не превышает 4 км/ч. Уши закладывает и вверх, и вниз.

И заключительная история про Чикаго в рамках третьей части отчета — это вообще-то вишенка на торте нашего путешествия. Несмотря на мою прекрасную медицинскую родословную, я не помню, чтобы мне когда-нибудь раньше приходилось выступать в роли медбрата. А тут пришлось :)

Перед нашим отъездом в Штаты у Маши заболел зуб, и она пошла к стоматологу, он ей там всё расковырял и сказал, что зуб мудрости нужно удалять. И выяснилось, что он не может удалить его за два дня до отлёта, потому что могут возникнуть какие-то осложнения, и ей нужно наблюдаться у него хотя бы в течение недели после удаления. Поэтому решили удаление перенести на после нашего возвращения, тем более, что боли должны были пройти после ковыряния.

Уже на третий наш день в Америке зуб заболел. Сабина дала Маше какие-то чудо-пилюли, которые снимают любую боль очень быстро и довольно надолго. Назывется оно Эдвил, и Шелби покупают его раз в год пачками по 1000 штук и используют при любых болях, как некоторые мои знакомые в России пьют но-шпу, например. И ещё она дала мазь типа нашего лидокаина, то есть местное обезболивающее. Помогло очень быстро, и у нас теперь был запас, которого должно было хватить до возвращения.

В Чикаго мы приехали на два с половиной дня, то есть планировали улетать на третий день в пятом часу, кажется. Уже в 6 часов утра третьего дня я написал Майклу, что нам срочно нужна эвакуация из Чикаго и дантист в Хартфорде. Потому что последнюю ночь Маша уже не могла спать от боли, и, дотерпев до шести часов, разбудила меня и велела поднимать на ноги кавалерию и всю королевскую рать.

Примерно через полчаса Майкл договорился с дантистом в Хартфорде, что он нас примет в любое время. Ещё через пятнадцать минут Trish Darragh, спутница близкого друга Майкла, написала нам примерно такое письмо:
«Миша, мой дантист — наверное, лучший в Чикаго, и я даю ему лучшие рекомендации из возможных. К сожалению, завтра День Благодарения, и ты сам, наверное, знаешь: сегодня уже никто не работает. Но я позвонила ему, и он вернётся со своего ранчо для того, чтобы принять Машу. Надеюсь, что вы продержитесь до 11:00. Он будет ждать вас в своем офисе по адресу такому-то.»

На секундочку, офис доктора Нила Нилиса находится на перекрестке Норд Мичиган Авеню (помните про Великолепную Милю, да?) и Чикаго Авеню. То есть ну прямо самый-самый центр. Этаже, кажется, на девятом. От нашего отеля это было в десяти минутах ходьбы, но Маша уже готова была пешком в Нижний идти, поэтому мы оказались там в десять и пытались угадать в фойе большого бизнес-центра, кто же из входящих — наш доктор.

Он пришел ровно в одиннадцать, я обрисовал ситуацию максимально подробно, заполнил анкету, в которой каких только вопросов не было, и мы прошли в кабинет. Дальше был небольшой ступор — я говорю доктору: «Проблемы с верхней левой восьмёркой, а он не понимает, что это за восьмёрка такая. Я пальцем показываю, он переспрашивает. И оказалось, что американцы считают зубы не от центра к краям до восьми, а пронумеровали их предварительно, и Машин зуб называется у них, например, 38-й или 48-й. Почему 38-й, если их всего 32? А потому что ещё молочные считаются.

Всё это время Маша уже лежала в кресле, которое делало ей массаж, на голове у неё были наушники с какой-то расслабляющей музыкой, на носу — тёмные очки, а в руках плюшевый медведь. Кстати, медведя еле отняли через час. И вдруг доктор Нилис мне и говорит: «Вы знаете, говорит, любезнейший, я сегодня не стал дёргать своего ассистента, она уже уехала к себе домой праздновать День Благодарения, и хотя моя жена вообще-то раньше была моей ассистенткой, я был бы вам благодарен, если бы вы смогли мне помочь. Вам нужно будет держать вот тут слюноотсос, а вот тут салфетку». Со стороны может показаться, что это всё фигня: подумаешь держать трубку тут, и салфетку там. Но так близко к операции, производимой на другом человеке я раньше не был. И Маша утверждает, что руки у меня тряслись ещё долгое время после. К тому же Машин случай оказался не самым лёгким, и корень оказался большой и кривой. Кстати, рентгеновские снимки у кабинете у доктора Нилиса делаются прямо в кресле и отображаются на экране компьютера сразу, без всех этих проявок и печатей на виниле.

На одной из фотографий ниже видно, что у Маши подбородок в крови — так это я виноват, конечно. Я же не настоящий сварщик, а крови там было поллитра в этом зубе.

 

Мы всё ещё хотели попробовать улететь из Чикаго на несколько часов раньше, пока обезболивание ещё действует, чтобы не встретить новую боль в самолёте, и поэтому попросили у доктора Нилиса справку. Он написал такую, что нас бы могли на подводной лодке довезти с ветерком, если бы мы не в тот порт пришли. И самое удивительное в этой истории, если вы всё ещё не поражены происходящим — мы с Машей между собой решили так: дантисты зарабатывают очень много, и если у нас такая операция могла бы стоить сто баксов, то не исключено, что в Штатах удаление зуба со всей фигнёй обойдётся в тысячу, например. Тысяча у нас есть. Но если окажется, что нужно заплатить больше, то нам придётся воспользоваться в очередной раз гостеприимством и добротой Майкла и попросить его оплатить счёт. Если же будет тысяча или меньше, то мы заплатим сами. Хоть будет о чём вспомнить. И что же вы думаете? Доктор Нил Нилис, которого вытащили с его ранчи в выходной день, который провозился с Машкиным зубом с полтора часа, сказал, что он с путешественников денег не берёт. Я изо всех сил настаивал на том, что мне бы, мол, не хотелось оставлять долгов моим друзьям, потому что и Триш, и Майкл, скорее всего, захотят покрыть мою задолженность, но этот удивительный человек сказал, что это окончательное решение, и он точно знает, что денег с меня и моих друзей он не возьмёт. Не знаю, смогу ли я хоть доллар принести ему, давая ссылки на его клинику, но это та минимальная сторица, которой я могу отплатить.

Когда через несколько часов мы шли по длинному коридору аэропорта, нам попался большой баннер с рекламой Чикаго. Мол, приезжайте к нам ещё. И только тогда я вспомнил, что мы не сходили посмотреть на единственное, что я знал про Чикаго до поездки: у них там где-то на огромной площади стоит зеркальный (кажется, стальной полированный) боб размером с паровоз. И до поездки в Чикаго я думал всегда, что этот город — это мафия с сухим законом и вот этот боб. Ну фиг с ним: мы не увидели мафию — я не слишком на это рассчитывал. Но я забыл про боб. Так что нам придётся вернуться в Чикаго ещё хотя бы один раз. А ещё вот что: когда я показывал Маше предварительный план этого отчёта (я решил, что только так я смогу держать себя в рамках, и не уходить сильно в сторону), она сказала: «Да, вроде бы всё. Но ты только не забудь сказать, что это, наверное, самый красивый город, который мы видели». И мне остаётся только присоединиться к этому её мнению.

Фотографии из Чикаго оказались самые многочисленные. Вот ещё порция. Мне, кстати, Маша сказала, что она долгое время не знала, что при наведении мышки на картинки в моём блоге можно прочитать ещё полкило текста. Владельцам мобильных устройств с пальцевым управлением придётся догадываться, о чём я там мог увлекательно рассказать.

4 likes